флэшмобные драбблы

[one-piece-sea]

Правила:
1. Запишите имена 10 персонажей, пронумеруйте их от 1 до 10.
2. Напишите фик в сто или менее слов по следующим жанровым заявкам. Не читайте список заявок, пока не готов список персонажей!
(В изначальном условии было двадцать слов, но краткость, видимо, не моя сестра)


1. Брук
2. Санджи
3. Зоро
4. Фрэнки
5. Эйс
6. Робин
7. Луффи
8. Марко
9. Хэнкок
10. Смокер

12 драбблов, от 47 до 215 слов, от G до PG-13, от юмора до ангста

1. First time, 4 и 6 – Фрэнки и Робин
Она такая хрупкая и невыразимо изящная в его огромных, жутко неповоротливых сейчас руках – как стеклянная бутылка колы... Не успев толком закончить эту мысль, Фрэнки понимает, что не очень-то она романтична... Но в следующее мгновение Робин издает негромкий короткий смешок, и в голове у Фрэнки становится СУУУПЕР пусто.

2. Angst, 7 – Луффи
Когда в Новом Мире Нами предлагает всей команде завести вивр-карты и обменяться их фрагментами, чтобы всегда можно было найти друг друга, Луффи неожиданно для всех категорически запрещает это и низко надвигает шляпу на глаза, ничего не объясняя.
Он больше никогда не хочет видеть, как крохотный огрызок бумаги сгорает в мгновение ока, не оставляя места надежде.

3. AU, 1 и 8 – Брук и Марко
- Так, значит, Вы и есть известный джазмен-ихтиолог? – вежливо спросил Марко, с интересом косясь на собеседника.
- Йо-хо-хо-хо!!! – жизнерадостно выдал высокий тощий мужчина в белом смокинге, деловито отряхивая штукатурку со своего афро. – Это честь для меня – познакомиться с таким прославленным орнитологом, Феникс-сан!
Они вместе сидели прямо на полу за опрокинутым столом, и их светскую беседу то и дело перекрывал шум ожесточенной перестрелки.
В баре «Белоус и сыновья» всегда было неспокойно, особенно по воскресеньям.

4. Threesome, 3, 6 и 9 – Зоро, Робин, Хэнкок
- Женщины! Свалите от меня на хрен!!! – бушевал Зоро, зажав в зубах катану и тщетно пытаясь натянуть харамаки пониже.
Робин и Хэнкок, каждая в совершенно ничтожном с виду бикини, сидели по обе стороны от Зоро и занимались своими делами: Робин невозмутимо читала очередную книгу, Хэнкок шумно вздыхала и краснела, бормоча: «Это все во имя нашей любви, Луффи!»
Просто Нами вдруг пришло в голову, что можно неплохо заработать на фотосессии двух знойных брюнеток и одного всемирно известного мечника. В полуобнаженном виде.

5. Hurt/Comfort, 5 и 10 – Эйс и Смокер
В каком-то другом мире нет Импел Дауна. Нет этой унизительной свинцовой беспомощности, нет отчаяния, нет тоскливого до тошноты осознания того, что даже его смерть теперь ничего не изменит, не остановит войну. Эйс не цепляется за жизнь, нет, правда, все его существование было достаточно дурацким и бесполезным. Эйса не пугает смерть. Откровенно говоря, ему уже просто хочется, чтобы все наконец закончилось – так или иначе.
В отличие от Тича, он никогда не верил в судьбу, но это не мешает ему примириться с собственной участью.
Вот только...
В каком-то другом мире его не называют ребенком, который никогда не должен был рождаться.
В каком-то другом мире его будит холодная соленая вода, щедро выплеснутая в лицо. Эйс подскакивает, широко распахнув глаза и растерянно отряхиваясь, как мокрый щенок.
Смокер отставляет пустое ведро и раздраженно смотрит на него, попыхивая сигарой, потом разворачивается и уходит, бросив через плечо:
- Какого хрена тебя свалил очередной приступ нарколепсии на моей палубе? Моих подчиненных уже задолбало делать вид, будто они тебя не видят, так что проваливай!
Эйс удивленно моргает, потом чувствует, как уголки губ растягивает невольная улыбка, и снова откидывается спиной на нагретые солнцем доски палубы.
Он совсем не помнит, что ему снилось, но это неважно, потому что прямо сейчас он может еще немного полежать, глядя прямо в голубое небо, ясное и чистое, просторное, как море.

6. Horror, 10 – Смокер
Все вокруг горит и осыпается пеплом, земля похожа на выжженную черную пустыню, и нет нигде никого живого, только пыльный ветер заунывно воет над головой. Он пытается куда-то дотянуться, но его руки скованы неподъемным грузом кайросеки, а в следующее мгновение пустыня сменяется соленой подводной глубиной – и далекий смутный силуэт гаснет, как раздавленный в кулаке светлячок.
Всякий раз на этом моменте Смокер просыпается. Молча.
А не спящая в соседней каюте Ташиги каждую ночь не может отделаться от мысли, что лучше бы он просыпался с криком.

7. Baby!fic, 5 и 9 – Эйс и Хэнкок
- Мы хотим назвать их Бон-чан, Шанкс, Тайгер, Роджер, Гарп, Лев-горилла-панда, Ньон-чан, Гому-Гому-но-Базука, Рейли, Ван Пис, Шляпа-кун... - перечисляла раскрасневшаяся и абсолютно счастливая Хэнкок, деловито загибая пальцы.
- Так, стоп, стоп, погоди! – в панике схватился за голову Эйс. – Ты что, хочешь сказать, что я уже стал дядей... ОДИННАДЦАТЬ раз?!
Хэнкок пару раз моргнула, перевела взгляд на него и протяжно вздохнула:
- Нет, их всех мы еще только планируем, - призналась она и кивнула на люльку в изголовье кровати. – Пока есть только малышка Сабо.

8. Dark, 2 и 8 – Санджи и Марко
Это Новый Мир и здесь нет места бесполезной жалости. Марко всегда хорошо знал это, но еще вернее убедился в этой нехитрой истине за последние два года – с тех пор, как не стало Отца, хоть как-то сдерживавшего буйство этих вод... и всего остального мира тоже.
Поэтому, когда на него нападают в порту какие-то безвестные обезумившие пираты, Марко не оставляет выживших, хотя ему и противно марать руки. С каждым месяцем таких становится все больше – не пираты, а жалкие отбросы, одичавшие звери.
Поэтому Марко искренне удивлен, когда в том же порту сталкивается с другой «жертвой» этих отбросов: гибкий блондин со странной бровью ловко наносит ногами удары безжалостной силы, не выпуская из зубов сигарету – но все искалеченные тела хрипят и стонут, доказывая, что все еще живы.
Впрочем, удивление Марко становится чуточку меньше, когда он узнает, что этот парень – один из накама младшего братишки Эйса.

10. Romance, 4 и 7 – Фрэнки и Луффи
- Мон шер ами, Вы прекрасны, как благоухание жасмина в лунный полдень! – провозгласил Фрэнки, прижимая руки к груди, и по лицу его струились слезы любовного умиления. – О, романтИк! Ах, амур!.. – воскликнул он, трагично прикрывая рукой глаза.
Луффи у его ног катался по палубе в приступе бессовестного ржача, время от времени срываясь на истеричное хихиканье и бессильно тыкая пальцем в тщательно уложенные голубые локоны Фрэнки, слегка присыпанные пудрой.
Веселье его продолжалось ровно до тех пор, пока из дверей камбуза не вылетел озверевший Санджи с полным ярости воплем:
- Ксо-капитан, какого хрена ты опять запихнул в брюхо этому извратному киборгу мое коллекционное десертное вино?!

11. Death!fic, 2 и 3 – Санджи и Зоро
Спиной к спине они сражались, раздражая друг друга.
Спиной к спине они сражались, прикрывая друг друга.
Не оборачиваясь, глядя только вперед, они уверенно шли каждый к своей цели.
И между ними не было ничего общего – во всяком случае, не больше, чем между двумя любыми другими членами команды.
Ничего общего – кроме разделенной полутайны (потому что в итоге эту тайну узнала ровно половина команды), заключавшейся в том, что однажды каждый из них готов был отказаться не только от жизни, но и от своей мечты.
Одного современники знали, как величайшего Императора Мечей, второго – как знаменитого путешественника, открывшего Шестой океан.
Вечность запомнила их, как накама второго Короля Пиратов.

Бонус:
Писалось на тему «Hurt/Comfort, 5 и 10» (Эйс и Смокер), но получился Angst
Татуировка надоедливого пацана раздражала, мозолила глаз. Но больше всего раздражало то, что подобную реакцию вызывала не ненавистная пиратская метка, символ Белоуса во всю спину – нет, причиной нервно подергивавшегося глаза Смокера было имя Эйса, вытатуированное у того на руке. С орфографической ошибкой.
Растянувшийся на смятых простынях пират зевнул, почесал левое плечо и, заметив тяжелый взгляд Смокера, вдруг криво ухмыльнулся.
- Коммандооор, - протянул он, чуть прищурив хитрые темные глаза, и ткнул пальцем в перечеркнутую S. – Знаешь, я просто подсознательно предчувствовал, что однажды встречусь с тобой!
Спустя пару дней и совсем в другом настроении Эйс признается, что на самом деле татуировка была в память о погибшем брате.
Спустя несколько месяцев Смокер будет жалеть только об одном: что в его имени нет буквы А, которую можно было бы вычеркнуть.