Пейринг: Коза/Виви.
Таймлайн: конец арки Арабасты.
Принцесса Виви похожа на море – безграничное, бескрайнее… свободное и непредсказуемое, как небо, как ветер, как сама сила природы. Она то смеется, то плачет, но вот ты бросаешься к ней с носовым платком наизготовку – а она уже бежит вприпрыжку к своим старым-новым друзьям: к клану Суна-Суна, к Козе, к Пеллу, которого опять уговорила себя прокатить…Таймлайн: конец арки Арабасты.
Неукротимая стихия, принцесса Арабасты, малышка Виви.
Ей уже шестнадцать лет, а она все такая же – слишком счастливая, слишком жизнерадостная, слишком человечная, слишком… живая. Смеющаяся взахлеб с командой мугивар, словно забывшая о том, что они пережили и что им только предстоит.
Прекрасное сумасшедшее море, непокорное, не знающее границ.
Накатывает внезапной волной, подобной цунами, а затем исчезает из твоей жизни, оставляя за собой ноющее ощущение тоски в груди. Печали из-за того, что её нет рядом, что к ней нельзя прикоснуться, запутаться пальцами в мягких, небесно-голубых завитушках, коснуться губами нежной щеки, вдохнуть её аромат – бушующего моря и шквального ветра, ничего лишнего.
Коза никогда не мечтал о море только потому, что мечтал о ней.
Пейринг: Санджи/Нами, Зоро/Луффи.
Диспозиция: между Логтауном и Виски Пик.
Санджи на камбузе – царь, бог или даже кто похлеще. Может быть, дьявол – боги же обычно не носят черное? Повара, впрочем, тоже, но ведь это не значит, что Санджи – не повар. Хотя… разница между обычным поваром и боевым коком команды мугивар всё-таки имеется. И огромная.Диспозиция: между Логтауном и Виски Пик.
Но это все не важно, право слово. Сейчас куда важнее то, как Санджи ходит в своем маленьком царстве, кружит вокруг стола, пританцовывая и напевая себе под нос, едва слышно: «Нами-сан, Нами-сан…». Как он останавливается у стола: нож стучит по разделочной доске, кусочки фруктов ложатся веером – ап! – и они уже украшают блюдо с десертом. Как разворачивается на сто восемьдесят градусов – и сковородка уже в его руке, и ломтики мяса подлетают в воздух, чтобы перевернуться, а левой рукой кок, не глядя, взбивает яйца в глубокой тарелке. Как он выходит - ногой открывая дверь, почти вылетает с камбуза: в каждой руке по подносу, в зубах сладкая, испеченная розочка – и ставит перед Нами одно из блюд:
- Ваш обед, Нами-сан!
А она кивнет, и даже в сторону его не посмотрит, увлеченная своими картами-книгами-логами… Но он-то знает, что, стоит ему повернуться к ней спиной и направиться к вечно голодным мужланам, ничего не смыслящим в женской красоте и вообще прекрасном, как она бросит в его сторону косой взгляд, улыбнется, возьмет с блюдца мандарин – единственный, только для нее, - вдохнет родной с детства аромат… И тут же вернет его обратно, уткнется носом в свои навигаторские штучки, прикрывая шелестящими страницами свой смеющийся взгляд.
- Нами-суааааан! – у него глупые сердечки в глазах и фальшиво дурацкое выражение лица. – Откройте личико?
Она наигранно помрачнеет и замахнется на него уже прочитанной книгой.
- Закройся, похотливый кок! – Зоро опередит милого и прекрасного навигатора и первый огреет Санджи, чей возмущенный вопль напрочь перекроет Луффино:
- Это моё мяяяяясоооо!!!
И будущему великому мечнику станет глубоко наплевать на всяких там боевых поваров в черных костюмах – у него капитан, резиновая креветка, которую надо кормить и награждать подзатыльниками за всякие глупости.
А Санджи только закатит глаза: нет, ну и зачем он только это начинал?
Только их с Нами-сан любовные игры испортил.