[one-piece-sea]

Очень долго стеснялся, но все же.

Название: ----
Автор: Dr. Noname
Бета: отсутствует
Рейтинг: PG-13
Жанр: АУ, джен
Персонажи: Девушка, которая потом станет Сэром Крокодилом (см. жанр *скорбно*)
Ворнинг: ну собственно, да. Написано по мотивам популярного нынче фанона о том, что раньше Крокодил был женщиной; вычитано, скажем так, слабовато
Дисклеймер: Луффи бохх, и Ода пророк его, и Маюми Танака голос его (с)
Посвящается:  Ллирчег (надеюсь, Вы не против выкладки ^^"), который идейный вдохновитель *переводит стрелки*
Спасибо: всем, кто)

Шаг первый.
Детство.
Золотая пора, что и говорить.
В детстве, когда ты бежишь с ватагой пацанов - в точно таких же драных штанах, как у них, в точно такой же рубашке, всем плевать.
Всем плевать, что у тебя между ног, если ты сильнее, ловчее и быстрее всех. Если камешек по воде у тебя прыгает не меньше двадцати раз. Если ты умеешь ставить силки на кроликов, и от красных ворот до поворота бежишь, как ветер.
Всем плевать, и тебе в первую очередь.

Ну... разве что мама качала головой, садясь зашивать в стотысячный раз разодранные штаны, и тихо вздыхала глядя на новенькие, ни разу не взятые владелицей даже в руки юбки с белыми оборочками. И с голубыми оборочками. И с кармашком, а на кармашке цветочек.
А владелица вертелась рядом. Притопывала в нетерпении босой исцарапанной ногой. Волосы встрепаны, под глазом фингал наливается - красотка, Венди-сорванец, красотка!
- Эээээй! - донеслось с улицы. - Ээээй, ты скороооо? Мы на пруд, змей ловить!
- Щааас! - ответила Венди и в нетерпении повернулась к матери. - Ма, ну давай быстрее! Они без меня уйдут!
Быстро снующая иголка начала потихоньку замедляться.
Мама Венди, ставя заплату на штаны, думала, что - пусть уходят. Пусть уходят прочь, все эти мальчишки, а Венди останется дома.
- Мааам!
Мама подняла глаза.
Ее девочка - она ведь девочка. Красивая, пусть со всеми эти синяками и царапинами. И руки у нее изящные, и волосы. В шкафу стоит коробок с лентами, ей бы пошел какой-нибудь яркий цвет, но отказывается же носить длинные волосы... дурочка.
Говорит, цепляются, когда по деревьям лазаешь. Говорит, в драке неудобно - противник схватит и на лопатки положит. Да и ухаживать за ними, мыть-сушить-расчесывать, а так - с утра мылом провел, водой смыл, и все.
Дурочка...
- Ма! - Венди снова топнула ногой. - Ну сколько можно-то?!
И скалится, думала мама.
А впрочем... времени еще много, она же маленькая совсем. Подрастет, так наверное, природа все расставить по своим местам?..
Мама наложила последние стежки, Венди выхватила штаны у нее из рук, быстро надела (так торопилась, сначала обеими ногами в одну штанину попала), а потом прямо через окно махнула на улицу.
- Э! Ээээй! Вы куда без меня?!
Мама встала и подошла к шкафу. Денег осталось маловато на этот месяц, а девочке надо покупать новую одежду - уже.
Мама улыбнулась, гладя ладонью все эти белые оборочки, и голубые оборочки, и цветочки на кармашках.
Если все это продать, подумала мама, хватит на новые штаны.
На пруду Венди верещала, держа в руках змею - но верещала не от страха, а от восторга. Она опять была первая!

Шаг второй.
Детство - золотая пора - проходит до обидного быстро. И начинаются всякие глупости.
Начинает расти грудь, и бегать становится неудобно.
Пацаны, еще вроде как месяц назад верные из верных друзья, теперь отказываются купаться вместе, ведут свои таинственные разговоры, снисходительно поясняя, что они не для женский ушей. И, что обидней всего - отказываются драться. Говорят, мол, да ну, драться с тобой.
На самом деле это они от страха. У них появилась некая мужская гордость, которая не может допустить, чтобы ее владельца на лопатки положила девчонка.
Конечно, можно повозиться с мальчишками помладше - особенно если до сих пор не утрачен вкус к лазанью по деревьям и прочим забавам, но с ними драться тоже не станешь. Они же младше...

Венди прикусила зубами конец эластичного бинта, и начала обматывать грудь, стараясь утянуть ее как можно сильнее. Пока не приноровишься - отнимает кучу времени, которого Венди, впрочем, не жалко.
Лишь бы не эти... сиськодержатели, которые робко предложила мама. Венди даже примерять не стала, увидев растительный узор.
Эта штука - она служила для украшения, а не для пользы, Венди так маме и сказала.
Бинты лучше. Когда ты в бинтах, может, немного трудно дышать, зато у окружающих мужчин не делаются такие дурацкие глаза.
Ведь все же, все же так и норовят что-нибудь сказать. Дедуля из овощной лавки шамкает, мол, малышка Венди подрастает и все-таки превращается в красавицу-девочку, младшие мальчишки смущенно хмыкают, а ровесники делают бровями что-то, по их мнению, значительное.
Верхняя губы Венди сама приподнялась в оскале.
Настроение у нее сегодня было не ахти, прямо скажем - все из-за боли в животе. Несильная, но противная - и как же бесит!
Завязав бинт, Венди сделала выпад, подергала плечами и осталась довольно. Бинты плотно охватывали грудную клетку, но двигаться не мешали. Вот придет она сегодня на полянку и вызовет кого-нибудь на драку, и пусть только попробуют отказаться все. Тогда она просто нападет на первого попавшегося, и будет победителем!
Никакая боль не помешает.
Она снова оскалилась, на этот раз от удовольствия.
- А ты же такая милая, когда улыбаешься.
Мама Венди была похожа на призрака. Тихая, бесшумная и одинокая. Венди она раздражала... пусть это и нехорошее чувство.
Она уже собиралась сказать что-то не грубое, но достаточно резкое, как мама всплеснула руками.
- У тебя кровь, - сказала мама. И улыбнулась, у нее даже щеки и губы порозовели. - Давно пора... а то я уже боялась. У нас в семье обычно рано начинается.
Она бормотала что-то, ходила вокруг, казалась просто сумасшедшей, хотя Венди знала, что это она так радуется.
Просто... как радоваться? Чему - радоваться?
Венди многое знала о том, что делать, если ночью просыпаешься в мокром белье, и как быстро и незаметно отстирывать пятна с простыней.
Но что делать, если идет кровь...
- Что это? - скупо спросила она.
Мама ответила какой-то тарабарщиной. Что-то в том смысле, что Венди теперь взрослая и может стать матерью.
Она взяла Венди за руку своими легкими пальцами и сказала:
- Останься сегодня дома.
Она гладила Венди по ладони и обещала сшить красивое платье (а еще лучше, научить шить красивые платья) про женихов наболтала, сказала, что пора учиться готовить...
Венди вырывала свою руку из ласковой хватки, оскалилась и пнула стену.
- Что за чушь!
Она пнула стену еще раз.
- Чушь! - заорала она и ушла, хлопнув дверью.
Парни на полянке, увидев ее, сказали:
- Эй, у тебя все штаны в крови.
И понимающе заухмылялись, начали делать бровями значительное, и Венди в первый раз с голопузого детства захотелось разрыдаться.
Теперь она точно не в их компании.

Шаг третий.
Когда тебя отвергают, ты стремишься сделать вид, что на самом деле это не они тебя, это ты их.
Ты закрываешься в комнате и начинаешь со вкусом на все плевать.
Это скучно, не так ли?
Что ж, вот книжки, вот окно.

На самом деле, Венди бесило сиденье в четырех стенах.
В конце концов, она не для этого ... ну, не для этого, и все!
Она перевернулась на живот, удобнее устраиваясь в солнечном квадрате на полу. Скоро обед... Маме в комнату вход воспрещен, так что она поскребется тихо, как мышь, оставит поднос и уйдет.
А Венди потом вернет ей пустые тарелки и свежую газету. Она с почтовым альбатросом договорилась, он к ней на окно прилетал и оставлял прессу. Газеты Венди почти не читала, а вот розыскные листовки...
Она посмотрела на стену.
Листовки Морского дозора висели аккуратными рядами, вплотную, без стыков, только вокруг одной было пустое место.
Капитан Белоус.
Венди им восхищалась.
Капитан Белоус был великий человек - сильный и... свободный.
Венди улыбнулась, подпирая голову рукой и болтая в воздухе ногами.
- Я бы с тобой подралась, - сказала она листовке и даже подмигнула ей.
Вот бы стать такой, как он... Большим, сильным, высоким, свободным мужчиной. Может быть даже усатым.
Мужчиной, черт побери!
Венди села (верхняя губа автоматически приподнялась в оскале), сжала в ладонях груди - больно и зло.
Уродство.
На других, может, и ничего, а на ней уродство! Из-за которого она и вынуждена сидеть в комнате, и только и развлечений, что смотреть на ноги соседской Тинк и на Белоуса.
Белоус, понятно, предпочтительнее, потому что у него корабли, у него меч, у него усы и... свобода. А Тинк визгливая дура, пусть ноги у нее длинные и смуглые.
Свобода.
Свобода.
Свобода - от мамы с ее печальным выжидающим взглядом, от многозначительных бровей бывших друзей, ныне чужаков.
Где такую и искать...
Венди переползла за сдвинувшимся солнечным квадратом на полу.
Ей было тоскливо. Самую малость.

Шаг четвертый.
Идти по тонкой проволоке - это красивое выражение и мерзкое чувство. Потому что не знаешь, стоит ли падать, и если да - то в какую сторону...
А ведь еще могут подтолкнуть. Или хотя бы попробовать подтолкнуть.

Со стороны мамы это было... ну, как последняя попытка. Что-то вроде: жизнь по местам все еще не расставила, надо попробовать ей помочь.
Она вошла в комнату без разрешения, почти упала перед Венди на колени и заговорила быстро и ласково, глотая окончания слов.
Она говорила, что в соседней деревне у нее есть подруга, а у той подруги есть сын, мальчик немного старше Венди. Он умный, начитанный, с ним интересно разговаривать, и что он как раз ищет себе... ищет себе...
Венди коротко усмехнулась на это.
- Мама, - сказала она терпеливо, как ребенку. - Мужчины не женятся на мужчинах.
У мамы задрожали руки.
Возможно, она даже хотела ударить совсем чокнувшуюся девчонку по лицу - и разумеется, не ударила, и не погладила, и даже просто не прикоснулась.
Она просто встала и ушла из комнаты.
С той поры мама стала делать вид, что живет одна. То есть еды она исправно покупала на двоих, но Венди из своей жизни просто взяла и вычеркнула.
Венди на это пожимала плечами. Она всегда была самостоятельной.
Просто теперь в доме стало еще скучнее.
И где-то через пару недель Венди сняла со стены листовку с Белоусом, собрала вещи, заглянула к маме, сказала ей "пока" и ушла.
Куда идти - вопросов у нее не возникало. Сначала потолкаться у базы маринеров. Дуреющие от скуки часовые (пиратов здесь видели в последний раз... а может, вообще не видели, а последняя серьезная стычка была с волками одной особо холодной зимой) были рады поболтать с кем угодно и о чем угодно.
От них Венди и узнала, что Белоуса давно не было видно в море.
- Черт его знает, - разглагольствовал один из маринеров, куря и пуская затейливый кольца дыма. - Я так думаю, встал где-нибудь в небольшой деревушке, отдыхает, корабль чинит, припасы пополняет... может, в команду новичков набирает...
Он хотел было еще порассуждать о Белоусе с умным видом, может, даже соврать, что дрался однажды с ним - всегда ведь приятно, когда всякие юнцы внимают тебе, раскрыв рот... а юнец уже сбежал. Просто повернулся спиной и сбежал, не попрощавшись.
Маринер досадливо сплюнул на землю и начал медленно погружаться в привычное состояние сонного оцепенения.
...А Венди бежала по дороге. Просто бежала. Без особой цели.
Прикидывать и высчитывать направление она будет потом, а пока она просто бежала, и хоть бинт давил и мешал вдохнуть полной грудью, чувствовала себя Венди свободно.
Она нашла выход.
Она станет пиратом!

Шаг пятый.
Простая мораль - все не то, чем кажется.
Простая мораль - не думай, что все будет так, как захочется тебе.
Простая мораль - мир создан не для тебя, особенно не для тебя.

Эдвард Ньюгейт был огромен. Огромная такая живая скала с давящим взглядом и большими усами.
Венди стояла перед ним, спрятав за спину дрожащие руки и до сих пор не верила.
Она стоит перед тем самым человеком, что изображен на листовке. Она ему подмигивала, обещала с ним подраться...
Она чувствовала, как постоянно вздрагивают уголки губ, хотелось улыбнуться широко и щедро, во все зубы, не улыбнуться даже, а счастливо оскалиться.
- Эй, - сказал Белоус. - У нас есть места в команде... - он сделал паузу, - для девчонок?
Венди одеревенела.
Парень, который провел ее на корабль, всю дорогу называл ее сопляком и пацанчиком.
У нее короткие волосы, решительный разворот плеч, скупые движения и огрубевшие руки, грудь утянута, так... как? Она ему даже слова не сказала, говорил тот, кто ее привел. И он сейчас пялится то на нее, то на своего капитана. Тоже не понимает.
- Есть? - повторил Белоус.
Люди за его спиной негромко загудели, потом один подобрался к Белоусу, взобрался на подлокотник кресла (которое, несмотря на размеры, было все таки кресло, а не величественный трон) и зашептал на ухо.
Делая значительное бровями.
- Медсестрички, говоришь... - протянул Белоус задумчиво. - А идея хороша... Лицом не дурна, а все остальное приложится.
Венди взорвалась.
- Да что ты несешь! - крикнула она. - Я... Я!..
- Что она там задумала?.. - загудела команда Белоуса.
- Сейчас я вам всем докажу! - Венди нарочито медленно вытащила из-за пояса нож. - Правда! Я не шучу! Мне все надоело!
- Валяй, доказывай, - разрешил Белоус.
- Ха-а, смотрю, с ней не соскучишься!
И тогда Венди воткнула нож себе под глаз. Просто воткнула, глубоко, чувствуя, как поневоле зажмуривается и плачет.
Если бы ее остановили, она отделалась бы тонким шрамом под глазом, но все молчали, и она повела нож дальше, через переносицу.
Потому что - вот вам, скоты. Вот вам медсетричка в передничке!
После этого, знала Венди, ей уже никогда не стать "нормальной женщиной" - и не надо.
Она будет мужчиной.
Молчание.
Венди хотелось зарыдать от боли в голос, но она стиснула зубы и молчала.
- Идиотка, - сказал Белоус тогда. И добавил просто и буднично: - Иди отсюда. Мне идиоты в команду не нужны.
И Венди ушла.
А медсестричек Белоус себе на корабле все-таки завел.

Шаг шестой.
Случайности, разумеется, не случайны, зебра мироздания делает шаг, и темнее всего перед рассветом. Главное, чтобы свет в конце тоннеля вдруг не начал издавать длинные тревожные гудки, не так ли?

- По улицам ходила большая крокодила!
Венди оскалилась.
Эти два пацана таскались за ней уже полдня и с наслаждением называли ее Крокодилой. Венди на них уже пару раз нарычала, а одного показательно отодрала за уши, но они не отставали.
Наверное, Венди казалась им какой-то... каким-то необычным экспонатом какого-нибудь шоу уродцев.
Ну что ж, так практически и есть, наверное, подумала она устало. Видимо для того, чтобы доказать мужчинам, что она тоже мужчина, ей нужно обзавестить кое-чем, а потом прилюдно снять штаны. Другого выхода нет.
Ха-ха.
- По улицам бродила!..
Венди оскалилась, обернулась, чтобы задать трепку второму маленькому наглецу, но обоих мальчишек уже нежно, но крепко держала за уши высокая женщина, видимо, мама.
- Простите моих негодяев, - сказала она. - Право, не следовало с ними деликатничать, два пинка под каждый зад, и Вам легче, и им наука.
Венди пожала плечами.
Женщина оглядела ее с ног до головы, и в глазах ее появился интерес.
- Хм, - сказала она, не обращая внимания на нытье сыновей. - Вы не хотите зайти? Мы живем недалеко, и мне бы хотелось... ну, скажем, извиниться за мальчиков.
Идти в дом к какой-то незнакомой тетке смысла Венди не видела, поэтому просто молча мотнула головой.
И женщина улыбнулась ей в ответ, не глядя отвесила подзатыльники пацанам и велела им:
- Быстро домой, в свои комнаты и не высовываться до ужина!
Мальчики сердито взглянули на Венди.
- У, Крокодила, - буркнул тот, что постарше, получил еще один подзатыльник и поплелся прочь, волоча младшего за руку и загребая пыль башмаками.
Их мама осталась стоять, глядя на Венди как-то... сочувствующе, что ли.
- Пойдемте, а? - попросила она. - Я Вас надолго не задержу.
И снова улыбнулась.
- Мне кажется, я знаю, как помочь Вам.
Говорят, любопытство сгубило кошку...
Просто Венди себя к кошкам не относила. Женщина не выглядела опасной. Более того, несмотря на то, что она была очень изящная - в палевом платье и с легкой косынкой на голове - Венди казалось, что есть в ней что-то... что-то родственное.
И она кивнула.
Женщина жила с сыновьями в небольшом светлом домике. При их появлении мальчики быстро рванули к своим комнатам, один из них, на этот раз младший, обернулся и изобразил пальцами клацающую челюсть. Надо думать, крокодилью.
Женщина (ее звали Кристина) шикнула на обоих, пригрозила оставить без сладкого, предложила Венди чаю, спохватилась, предложила сесть, а потом села рядом и спросила:
- Кем ты хочешь стать?
- Что?
Кристина улыбнулась.
- Я смотрю тебя и не могу понять, кто ты. Вроде, девочка с утянутой грудью, а вроде... Так кем ты хочешь стать?
Венди оскалилась вместо ответа.
Прекрасно. Ей только не хватало всяких душеспасительных бесед!
Она уже собралась ответить со всей резкостью, но женщина подала ей фотографию.
Фотография изображала молодого человека, лицом очень похожего на Кристину.
- Я всем говорю, что это мой брат, - сказала она и взглянула Венди прямо в глаза.
- Но на самом деле это - я.
И она улыбнулась.
Венди уронила фотографию.
- И при этом - все настоящее. - Кристина игриво подмигнула. - Можешь проверить!
Глядя на одеревеневшую Венди, она расхохоталась, а потом все-таки принесла чай и начала рассказывать.
Она рассказала о великом человеке по имени Эмпорьо Иванков, у которого есть власть над человеческим телом. Вот так, да. Запросто. Один удар под ребра, и ты женщина.
Или мужчина. Ты - кто захочешь. Ты - кем себя ощущаешь.
- Я думаю, тебе стоит его найти, - сказала Кристина. Венди фыркнула в ответ.
Конечно, она найдет его!
И тогда... тогда станет настоящим пиратом.
Да что там... Королем Пиратов станет! И Белоус еще кланяться будет!

Шаг седьмой.
Мечты сбываются.
А как же.

- Мне больше нравится превращать мужиков в женщин, - сказал Иванков. Точнее, сказала, кокетливо поправляя волосы. - Это смешно, они суетятся и не знают, за что хвататься. То ли за исчезнувшее, то ли за появившееся - смех наблюдать! Ты так не думаешь, крошка Венди?
Она посмотрела на дело рук своих и захохотала в этой своей отвратительной манере:
- Крошка Венди!
- Заткнись, - оборвал ее глубоким низким голосом юноша со шрамом через все лицо.
Да уж. Называть крошкой Венди длинного сутулого парня с тяжелой челюстью и большими руками...
- Крошшшшка Веннннди!
- Заткнись, - повторил он. - Не вспоминай даже это имя.
Иванков... Иванкова смеялась, хлопая себя по бедрам.
- Заткнись, - сказал тогда человек в третий раз.
Вот чего он сейчас не хотел - этот человек, так это компании, особенно компании Иванковой - с ее дурацким смехом, с ее превращениями туда-сюда, девочка-мальчик, день-ночь, инь-ян, блин.
Хотелось спрятаться в темную комнату, и там, в темноте, раздеться и ощупать себя, сначала руками убедиться, что все теперь так, как должно было быть с самого начала.
А потом уже включить свет и отважиться взглянуть.
Не прокатит.
Иванкова актриса, она любит яркий свет, громкую музыку, открытую одежду - и это при том, что она, вообще-то в подполье... Вот, пляшет вокруг.
Кокетничает.
Он задумался на мгновение и сказал:
- Называй меня Крокодилом.
Улыбка Иванковой была сладкой, как вишневое мороженое.
- Я запомню, малыш Крок, - сказала она.